Фанфикс.ру rain_dog - Летучий корабль

- Знаете что, — говорю я всей нашей небольшой компании, — надо быстрее убираться отсюда, пока вы не простудились.

Я приглашаю Нева с бабушкой посетить нас на Гриммо сразу, как только она наахается над ним дома, чуть отхожу с Роном в сторону и, даже не особенно утруждая себя маскировкой, аппарирую с ним. И как только мы с ним оказываемся дома, вновь перехватываю его беспокойный ищущий взгляд. Но он ни о чем не спрашивает, наверное, все еще не может прийти в себя после перелета, а у него в ушах по-прежнему звук двигателей.

— Пойдем, — говорю я и немедленно веду его на кухню, где мы с Герми заранее установили на столе чашу думосбора с ее воспоминаниями, — я хочу тебе кое-что показать.

И протягиваю ему свою палочку. А когда вихрь ее воспоминаний затягивает его, просто отхожу к окну и смотрю на крупные хлопья падающего снега. Я знаю, что сейчас Рон видит Герми, садящуюся за столик в кафе, слышит, как она заказывает виски. Потом он будет идти рядом с ней по посыпанной гравием дорожке мимо искусно подстриженных кустов в поместье Довиллей, выслушает вместе со своей бывшей женой невероятное условие нашего освобождения, выдвинутое двумя пиратскими капитанами. И увидит, как она согласится.

- Гарри, где она? — кричит он, едва оторвавшись от мерцающего марева над поверхностью думосбора. — Гарри, где она? Она здесь? Гарри! Гермиона!

И он бросается мимо меня к выходу из кухни, чтобы практически тут же столкнуться с ней в дверях. А я осторожно огибаю их и поднимаюсь наверх, потому что, мне кажется, есть вещи, не предназначенные для чужих глаз.

Вот так все и выходит по-моему. В тот, самый первый вечер, они, правда, покидают меня, чтобы забрать вещи из ее съемной квартиры, и забирают их аж до самого утра, но на следующий день происходит окончательное вселение четы Уизли-Грейнджер в особняк Блэков. Конечно, Рон ворчит из-за того, что она продолжает ходить на работу. Нет, он даже пытается ругаться, что она служит таким, как Довилль и Малфой, но я как-то сразу останавливаю его:

- Рон, — говорю я ему, — оставь ее в покое. Пусть работает, если ей так хочется. Есть гораздо более действенные и приятные способы заставить жену бросить работу.

Рыжий сначала непонимающе смотрит на меня, а потом начинает оглушительно смеяться. И его тоже затягивают дела. Потому что и он получает приглашение явиться в Министерство, правда, конвой авроров ему никто не обещает, и компенсацию, и волшебную палочку он получает не от одного из сиятельных лордов, а от обычного министерского чиновника. Рон, разумеется, должен заглянуть и в магазин к Джорджу, потому что, как ни крути, Джордж Уизли — единственный из его родственников, кто не отказался от него после суда. И, что вновь весьма предсказуемо, от брата он и получает столь нужное ему сейчас предложение поступить на работу к нему в магазин. После Рождества, когда все уляжется…

Мы покупаем огромную елку, под самый потолок, развешиваем на ней волшебные и обычные маггловские игрушки, гирлянды, сверкающие шары, переливающиеся стеклянные бусы. Когда Герми предлагает расположить на ветвях поющих райских птичек всевозможных расцветок, мы с рыжим только уныло переглядываемся. Попугаев не хватает… И все равно это такое маленькое чудо: мы вместе, мы свободны, Рон и Герми невозможно счастливы, а я… ну, у меня пока тоже получается делать вид, что я всем доволен.

Рождественский бал в Министерстве в этом году, по вполне понятным причинам, отменен, но Ежедневный Пророк не унывает, развлекая магическую общественность поучительной предпраздничной сказкой о прощении и примирении. И главные роли, что тоже трудно назвать неожиданным, отводятся новоявленному Министру Магии и его супруге. После долгих лет скитаний и лишений, непонимания и бла-бла-бла наступил тот счастливый день, когда Люциус и Нарцисса Малфой нашли в себе достаточно мужества, чтобы простить друг друга… За что, интересно? За утренние выходы нашего нынешнего Министра из борделя в таверне Вудсворда? За его живейший интерес ко всему живому? Я просто искренне надеюсь, что и его сиятельная супруга тоже не теряла зря времени, живя вдали от горячо любимого мужа, к которому она тянулась всей душой. И мне почему-то немыслимо жалко Драко, который читает, да нет, он, бедный, смотрит на все это, и, думаю, плюется от всего сердца. А ему надо фотографироваться с вновь обретшими друг друга горячо любимыми родителями для первой страницы Пророка. Как-то он сказал мне, что завидует тому, что я сирота. В такие дни, как сегодня, я даже готов его понять.

И в таких вот предпраздничных хлопотах наступает 23 декабря — жизнь потихоньку входит в привычную колею, лавочки на Косой Аллее постепенно вновь заполняются спешащими за покупками волшебниками и волшебницами. Многие, прослышав, что в столице после смены власти все спокойно, а даже вроде как и порядка стало больше, решаются по своему обыкновению отправиться в Лондон на предрождественский шоппинг. А Пророк пишет о том, что лорд Довилль отбывает во Францию с официальным визитом по случаю празднования Рождества. Когда мне кажется, что этот номер все прочитали, и моей глупой выходки никто не заметит, я украдкой утаскиваю газету с его колдографией к себе в спальню, решив считать это рождественским подарком: мне от него.

Уже вечереет, я стою у окна, наблюдая, как медленно-медленно ложатся на широкий подоконник мягкие, похожие на маленькие белые перья, снежинки. Снег все идет и идет, он пока что не тает, так что на фонарях и козырьках крыш постепенно нарастают уютные белые подушки. И у нас в кухне — теплый свет свечей, фрукты в широких вазах, открытая и уже наполовину опустошенная Роном коробка конфет. Нежный смех Герми — Рон тянется еще за одной, а она шутливо бьет его по руке. Я вновь отворачиваюсь к окну — не люблю мешать людям целоваться. Смотрю на свое нечеткое отражение в оконном стекле — вот поблескивают линзы очков, металлические дужки… как будто все мое лицо сложено из геометрических фигур — овалы, углы, треугольники…

- Гарри, будешь пить чай? — спрашивает Герми.

Я оборачиваюсь к ним, чтобы застать вполне невинную картину — они сидят рядом на диванных подушках, даже не обнимаются. Только Рон, словно забывшись, все еще удерживает ее за руку, и, сам не замечая этого, продолжает гладить мягкую розовую подушечку у основания ее большого пальца. Когда просто не можешь разорвать рук…

- Гарри, ау!

Черт, я все еще смотрю на их сплетенные руки, нет, смотрю куда-то далеко-далеко, мимо Рона и Герми, сквозь сонный уют диванных подушек, и вижу залитую солнцем комнату, где на полках вдоль стен модели кораблей, диковинные шкатулки. И дерево игрушечных корабликов в руках лорда Довилля кажется мне продолжением его длинных тонких пальцев.

- А знаете что, — неожиданно говорю я, встряхивая головой и отгоняя непрошенное наваждение, — а не пойти ли нам куда-нибудь прогуляться?

- Куда? — Рон смотрит на меня удивленно, он так пригрелся в столь негаданно обрушившемся на него уюте нашего дома на Гриммо.

- В маггловский Лондон, например, — предлагаю я. — Сегодня же 23, завтра Сочельник. Накупим всякой всячины — для завтрашнего стола, да и просто так. Шмоток каких-нибудь.

Гермиона поддерживает меня с большим энтузиазмом: ей кажется, что мы оба после пиратского острова готовы разгуливать по улицам, как клошары. Она даже объяснила нам, кто это такие. Оказалось, всего-навсего французские бомжи. Зато как звучит! И вот я сам предлагаю вылазку по магазинам.

- Сейчас же народу везде…сами подумайте. Последний шанс купить то, что еще не успели.

- Значит, и у нас будет последний шанс, — бодро говорит Герми и стаскивает Рона с дивана. — Просто побродим, наберем полные пакеты всякой ерунды, будем валять дурака, ни о чем не думать. Будем ходить долго-долго, замерзнем, устанем, а потом придем, все-все разберем — и сделаем роскошный стол. И начнем праздновать Рождество. Прямо сегодня. Идет?

И она тянет его за руки и так смотрит на него, что я бы не устоял. Мы несемся в прихожую, толкаемся на ходу, я нахлобучиваю на Рона круглую шляпку, которую вчера зачем-то купила Гермиона, он смеется, пытаясь сделать из ее шарфа боа. Мы вываливаемся на улицу, такие же шумные, я поднимаю голову и пытаюсь поймать губами снежинки. Над нами темное небо, занавешенное снеговыми облаками. Беремся за руки — и вот мы уже около какого-то сияющего огнями магазина, перед ним огромная искусственная елка, и тоже кружатся снежинки.

- Поехали сразу наверх, померяем что-нибудь, — предлагает Герми, — а потом вниз за продуктами. Идет?

- За деликатесами для нашего стола, миссис Уизли, — поправляю я ее.

- Если честно, меня тошнит от Уизли, — ворчит Рон.

- Возьмите фамилию Гермионы, когда будете вновь регистрировать брак, — предлагаю я, когда мы уже стоим на ступенях эскалатора, увозящего нас в царство пиджаков, шарфов, рубашек, курток и шляпок.

Кругом переодетые Санта-Клаусами студенты и актеры, они протягивают нам какие-то объявления о распродажах, отовсюду доносится пение музыкальных шкатулок, а голоса под самым потолком распевают Silent Night.